Автобус еле полз по разбитой дороге. Сергей сидел у окна и наблюдал за чинно проплывающими за стеклом дачными домиками, утопающих в зелени садов. Места знакомые с детства уже не вызывали ностальгии. Время безжалостно стёрло давние воспоминания о ночных походах за яблоками, грушами, абрикосами и другими вкусностями, которые становились неимоверно сладкими, если были добыты нелегально и экстремально. Всё прошло. На удивление без сожаления.
Взглянув на часы, Сергей механически определил, что до места работы осталось ехать ещё минут пять минимум. Добавил сюда ещё три минуты на подход к зданию налоговой инспекции и, учитывая уже имеющееся четырёхминутное опоздание, смело констатировал – это нормально. За время своей трудовой деятельности на должности налогового инспектора, протекающей уже третий месяц, он ещё ни разу не пришёл вовремя. Но, зато, и не опаздывал более чем на пятнадцать минут – достижение, которым можно гордиться. Жаль, что начальник отдела не ценил этот факт.
Его расчёты полностью оправдались, и порог налоговой инспекции Сергей пересёк с минус двенадцать – даже несколько быстрее, чем ожидалось. Теперь оставалось проникнуть в кабинет незамеченным. Но, сделав пару шагов по холлу здания, он понял всю бессмысленность своих ожиданий: на ступеньках у входа стояла Сима Абрамовна и с укором смотрела на часы. Несмотря на замечательную русскую фамилию Михалкова, национальность начальника отдела налогообложения физических лиц никого не могла ввести в заблуждение. Недоумение вызывало другое: «Как с такой фамилией жил всё это время её муж – Яков Моисеевич?»
Сима Абрамовна была типичным представителем своего народа: чёрные, с уже значительным вкраплением седины, волосы, карие глаза, спрятанные за массивными, но несколько старомодными очками, довольно крупные губы и лёгкая ленинская картавость. Нос, на удивление, был выдержан в славянском стиле, без горбинки.
Она была порождением советской эпохи, свято верящей в коммунистические идеалы и претворяющих их в жизнь по мере своих сил. Сима Абрамовна была ещё патологически честной, не умеющей врать, хотя и пыталась это иногда делать, правда, всегда безуспешно. С этими качествами своего начальника Сергей за два месяца работы уже кое-как смирился, но вот с отсутствием одного её качества он смириться не мог по принципиальным причинам. Дело в том, что Сима Абрамовна напрочь была лишена чувства юмора. То есть — АБСОЛЮТНО!!! Вот и сейчас разговор между начальником и подчинённым предстоял нелицеприятный. Это Сергей понял по взгляду своего руководителя.
Вид у Симы Абрамовны был смущённо-просительным. Сергею, даже в какое-то мгновение показалось, что это Михалкова опоздала на работу, а ему придётся делать ей нагоняй. Но подобная манера поведения была присуща начальнику отдела – она чувствовала свою вину даже за опоздание собственного подчинённого.
— Сергей Владимирович, вы сегодня опоздали на работу ровно на тринадцать минут, — тон Симы Абрамовны не позволял усомниться, что если она не получит успокоительного ответа, то слёзы ручьём хлынут из её глаз.
Сергей, в свои двадцать три года, не был уж каким-то отъявленным садистом или извращенцем и поэтому охотно решил пойти навстречу своему боссу.
— Сима Абрамовна не переживайте Вы так. Ничего, я на тринадцать минут уйду раньше.
От услышанного Сима Абрамовна оторопела. Это отразилось на её лице в полной мере. Глаза сделались круглыми и грозили вылезти из очков, щеки стали пунцовыми, грозя залить краской всё пространство от шеи до макушки. Лёгкие отказывались выдыхать воздух. Сергей явственно прочитал в глазах женщины мысли роившиеся где то в недрах черепной коробки: «Как?! Он же опоздал на тринадцать минут! Тогда он должен уйти позже на это время, а не раньше!! Как это на тринадцать минут раньше?!»
Всё это готово было сорваться с языка, кипящей от негодования Симы Абрамовны, но юноша её опередил.
— Хорошо, Сима Абрамовна, я уйду тогда на тринадцать минут позже на обеденный перерыв.
И вновь лицо Михалковой пережило массу изменений. Теперь место негодования заняла растерянность. В мозгу Симы Абрамовны бушевали две абсолютно противоположные страсти. С одной стороны, решение принятое молодым человеком было справедливым и логичным, но с другой есть распорядок дня, предусматривающий обязательный получасовой обеденный перерыв. Это Сима Абрамовна чтила свято – Закону она поклонялась как божеству. А распорядок работы налоговой инспекции в Индустриальном районе был подписан лично начальника и скреплён гербовой печатью. На преступление Сима Абрамовна пойти не могла. Это было выше её сил.
— Нет, этого позволить я Вам не могу Сергей Владимирович. Пообещайте мне лучше, что Вы больше не будете опаздывать.
— Сима Абрамовна, я клятвенно обещаю, что с завтрашнего дня приложу все усилия для искоренения сложившейся ситуации в сторону её улучшения.
«Во загнул. Главное чтоб Симу не глюкнуло, а то ещё не врубится чего я тут намолол и отпевай бабушку как звали – в её возрасте голова, это самый слабый предмет»
Но Михалкову не глюкнуло. Наоборот – порадовало. Мятущемуся мозгу Симы Абрамовны требовалось лишь согласие на его успокоение и она его получило. Неважно, что оно прозвучало как насмешка и не несло в себе сколь нибудь полезной информации. Главное – оно было. А значит баланс сознания достигнут.
Сергей покинул в коридоре удовлетворённого начальника и, наконец-то, попал в свой кабинет. Впрочем, «свой» — это слишком преувеличено. Помещение размером четыре на пять метров кроме него ещё населяли Елена Михайловна Дудко и Виктория Альбертовна Догай. И хотя обе были женщинами, разница между ними была колоссальная.
Елена Михайловна, хоть и была старшим налоговым инспектором, но только по возрасту. Пенсия уже стучала в двери её жизни со всей дури. До этого вожделенного мига оставалось всего два месяца и всё естество Дудко замерло в ожидании этого счастливого момента. Вся жизнь Елены Михайловны была отдана госслужбе без остатка. Все тридцать два года она ревностно охраняла устои государственности, получив, правда повышение лишь работая уже в налоговой инспекции, да и то благодаря усилиям Симы Абрамовны. Причиной такого невнимания к собственной персоне со стороны руководства Дудко обязана своим умственным способностям. Точнее, их полному отсутствию. И только человеколюбие начальника отдела позволило Елене Михайловне избежать позорного увольнения, дотянуть до пенсии да ещё и получить прибавку к жалованью в виде повышения в должности.
В этих обстоятельствах Дудко прекратила какую-либо производственную деятельность, тихо рассовав свои дела сослуживцам, оставив себе только «веночников». У Елены Михайловны давно наметилась патология в отношении предпринимателей занимающихся производством и реализацией похоронных венков, корзинок и прочей погребальной утвари. Видимо в подобном убранстве она представляла свои проводы на пенсию и, естественно, налаживала необходимые связи.
В последнее время она окружила себя божьими одуванчиками и о чём-то вдохновенно с ними шепталась. Вот и сейчас перед ней сидела старушка уже далеко пост пенсионного возраста. Обе женщины шёпотом обсуждали насущные для них проблемы, поэтому на бодрое приветствие Сергея: «Привет девчонки», совершенно не среагировали. Чего не скажешь о другом сотруднике отдела.
Виктория, или «Альбертовна», как её с первого дня стал называть Сергей, проявила значительно больше оживления при виде напарника.
— Привет пропажа. Сима тебя с пол девятого ищет – не может найти. Раз пять уже заходила. Даже в шкаф заглядывала. Наверное думала, что ты впервые пришёл вовремя и хочешь сделать ей приятный сюрприз. Я пыталась её успокоить, но куда там – она верит в человеческую добропорядочность!
— Я в курсе. Встреча на Эльбе уже произошла. Потерь не было, если не считать тот факт, что мне пришлось дать клятву Мальчиша-Кибальчиша. Она осталась в экстазе.
Виктория мило улыбнулась. Вообще, для Сергея было большой загадкой нахождения в этом кабинете столь прелестного создания, как «Альбертовна». Молода, красива, стройна, образована, умна, имеющая обеспеченных родителей, её нахождение в этих стенах было не только странным но и малопонятным. Попытки выяснить истинные причины захоронения себя заживо в этом склепе ни к чему не привели. Виктория всегда отделывалась шутками.
— Чем занимается наша пенсионерка? – Сергей задал вопрос, будучи в полной уверенности, что вопрошавшая его и не подумает услышать. Так и произошло. Елена Михайловна не среагировала, продолжая шептаться с собеседницей.
— Обсуждают процедуру захоронения. Боюсь, что первый этаж завалят венками, и мы задолбёмся принимать соболезнования от шныряющих в округе предпринимателей.
— Не переживай, она заберёт их с собой, — предположила Виктория.
— Зная расточительность Елены Михайловны… — Сергей не успел закончить. В двери постучали.
— Войдите, — энтузиазма в его голосе было не больше, чем у диктора Кириллова читающего реквием по вождю.
Дверь открылась, и на пороге появилось создание женского пола, неопределённого возраста и качества, с двумя тяжеленными рогозовыми сумками.
«Взятку принесла», — пронеслась шальная мысль в голове молодого человека. Следующая мысль была куда более взвешенная и трезвая: «Фиг вам, Сергей Владимирович, а не взятку!»
Вот уже два месяца Сергей работал на государство и каждый день слышал от него же, с экранов телевизора, что налоговики погрязли в коррупции и взяточничестве. Юношеский задор стал требовать удовлетворения собственному любопытству – как же она выглядит эта таинственная «взятка», которую все получают. Все, кроме него. Фантазия рисовала пухлые пакеты с зелёными купюрами, сумки полные редкого провианта, ключи от машины и квартиры, где деньги лежат. В конце-концов, Сергей опустился до щенков, и прекратил заниматься фигнёй.
— Вы к кому? – Альбертовна взяла инициативу в свои руки.
Вопрос она задала столь учтиво и располагающе, будто бала выпускницей Смольного института для благородных девиц, а не местного экономического университета, ранее плодившего товароведов и торговцев всех мастей. В свете требований руководства «наконец-то повернуться к плательщику лицом» предосторожность была не лишней.
— Меня вызывали. На проверку. Вот уведомление – женщина протянула Виктории замызганный клочок бумаги.
Девушка взяла листок и, не переставая улыбаться, пробежала по нему глазами.
— Твой клиент, — Альбертовна протянула бумажку Сергею, и теперь её улыбка предназначалась ему. – Боритесь юноша. У вас дебют.
Молодой человек уже догадался, что сегодня его день. Итак, «взяточницей» оказалась частный предприниматель Веремеенко Анна Павловна, осуществляющая свою деятельность на ниве торговли в рамках перепродажи уже купленного.
— Ну-с, с чем пожаловали?
— Да вот, документики принесла, как и просили.
— Не маловато ли будет? – засомневался налоговый инспектор.
— Куда уж больше, итак, еле допёрла! – праведно возмутилась Анна Павловна.
Виктория тихо прыснула и отвернулась. Елена Михайловна продолжала активно планировать свои проводы и на окружающую действительность не отвлекалась.
— Выгружайте, — милостиво разрешил Сергей, неопределённо махнув рукой. – Вон на тот стол.
Анна Павловна покопалась в сумке, извлекла из её недр увесистую тетрадь неопределённого цвета и положила на стол. После проделанной процедуры, субъект предпринимательской деятельности уселся на стул, сложил руки на коленях и преданно посмотрел в глаза Сергею Владимировичу.
— Это, что, всё? – молодой человек слегка ошалел от увиденного. – Это все документы что Вы мне хотите показать?
— Так, а чего ещё надо, Вы только скажите – я принесу. Однако у меня больше ничего нет, – госпожа Веремеенко удивлённо пожала плечами. – Кабы было, так неужто б не принесла?
Виктория уже откровенно смеялась, отвернувшись от «сладкой парочки». Елена Михайловна продолжала игнорировать действительность
— А в сумках тогда что? – Сергей задал вопрос непроизвольно, ещё не отойдя от потрясения и не имея в нём сколь-нибудь значимого подтекста.
— Так товар, — улыбнулась Анна Павловна. – Вот через Вас на рынок бегу, вои и прихватила с собой чуток.
— Ясно. Можете идти. Встретимся завтра в … — Сергей посмотрел на отрывной календарь, стоящий на столе, и который служил ему ежедневником, — так, так… в шестнадцать ноль ноль.
— Спасибо. До свидания – женщина встала, подхватила свои сумки и пятясь, задом открыла дверь кабинета. – Ещё раз до свидания.
Сергей взглядом проводил женщину, став свидетелем мастерского закрывания двери ногой с удерживаемыми на весу сумками, и повернулся к Виктории. Девушка лежала на столе, вздрагивала всем телом и тихо всхлипывала.
— Весело, да? Вы бы лучше брали пример с Елены Михайловны. Учились бы у неё сдержанности и рассудительности – Сергей говорил серьёзным тоном, но в глазах уже блестели искорки еле сдерживаемого смеха.
— Вы-вы-вы-вы-ы-ы…ло-жи-те, — Виктория перешла на истерику. – На стол! Документы-ы-ы-ы-ы!
— Ладно, каждый имеет право облажаться прелюдно, — миролюбиво произнёс Сергей и улыбнулся.
Через пол часа Альбертовна успокоилась. Сергей, что бы не раззадоривать напарницу вышел из кабинета. Он посетил отдел учёта, где взял распечатку платежей на Веремеенко, а заодно и поболтал с Оксаной, девушкой миловидной и непосредственной. Затем, заглянул к своим девчонкам («физики» занимали шесть кабинетов первого этажа), одолжил у них под честное слово личное дело Анны Павловны и, перелистывая его на ходу, вернулся в свою берлогу.
Ещё час он потратил на пересчитывание сумм, скажем прямо не выдающихся доходов госпожи Веремеенко, и удовлетворённо хмыкну, наконец откинулся на стуле.
— Приплыла, старушка. Немного на пополнение бюджета хватит, — произнёс Сергей, заложив руки за голову.
— Поздравляю, с первыми, самостоятельно дочисленными копейками, — произнесла Виктория, не отрываясь от заполнения каких то ведомостей. – С Вас бутылка, юноша. Успех нужно обмыть. Особенно первый. И особенно, если у девушки.
— У девушки? Ты хотела сказать – у бабушки? Альбертовна, твоя язвительность не знает предела. С ней у тебя нет шансов выйти замуж. Разве что только за иностранца не понимающего ни слова по-русски.
— Ты думаешь, что это худший вариант моей жизни?
Сергей не успел ответить. Дверь рывком распахнулась и на пороге застыла Сима Абрамовна.
«Да, давненько Симы не видали. Уже успел и соскучиться по маразму. Сейчас начнутся чуки-пуки. – унылый вздох разочарования едва не вырвался наружу из виртуального мира грёз.- Конечно, если Президент повернул нас лицом к плательщикам, то куда устремлены наши задницы? В сторону руководства, чтоб удобней было …».
— Сер-ргей Вл-ладимирович, — начальник отдела и так не ладившая с дикцией, в состоянии возбуждения начинала заметно заикаться. – Вас с-срочно в-вызывает к себе н-начальник. Ч-что Вы уж-же натворили?!
— Сима Абрамовна, даже не представляю, что могло вызвать гнев нашего руководства. Чист аки младенец.
— У Виктора Степановича с-сидит женщина и плачет. Н-начальник рвёт и мечет! П-пойдёмте! – Михалкова ругой рассекла воздух, видимо уже представляя, что с ней сделает Лагутин.
Сергей встал, посмотрел на Викторию и был награждён взглядом, полным переживания и сочуствия. От такого взгляда мужчины сходят с ума, влюбляются, иногда женятся, иногда стреляются. Но, молодого человека ждала другая любовь – мужская. Любовь начальника к подчинённому, всегда заканчивающаяся примитивно одинаково – изнасилованием чести и достоинства последнего. Приход начальника отдела заставил отвлечься и Елену Михайловну, даже снять очки, но сочувствующим взглядом удосужить сослуживца она и не собиралась. «Наконец-то, и до него добрались. Давно пора было. Всё руки не доходили», – мстительно-сладострастно подумала Дудко, давно не переваривающая сослуживца. Впрочем чувства были достаточно взаимны. Что поделаешь – отцы и дети. Тургенев.
Вызов к руководству, да ещё и лично, конечно же встревожил Сергея, но вида он старался не подавать. Прсто из вредности, чтобы не радовать окружающих (к Альбертовне, это не относилось).
Светлана, секретарь шефа, уже ждала их и сразу же предложила войти. Улыбки от неё Сергей не удостоился.
— Р-разрешите? – Сима Абрамовна заглянула в кабинет.
— Входите.
— Здравствуйте, — как воспитанный человек Сергей не мог не поздороваться.
В кабинете начальника находилась женщина. Она сидела на стуле возле окна и вытирала платком глаза.
«Отплакалась, — констатировал Сергей миролюбиво. – А Сима не наврала, что тётка рыдает. Вот паталогическая правдолюбка!»
Женщину он видел впервые, поэтому никаких тревожных эмоций при её виде не испытал. К тому же общение с подобным контингентом у него было сведено к минимуму, что ещё более умиротворяло молодого человека – вины за собой он не чувствовал.
Начальник инспекции пристально посмотрел на вошедших. Сесть не предложил, оставив стоять обоих подченённых перед столом.
— Вам знакома эта женщина? – вопрос был обращён к молодому человеку.
Сергей ещё раз, уже более внимательно, посмотрел на посетительницу и удостоверившись, что с памятью у него всё в порядке отрицательно мотнул головой:
— Нет, первый раз вижу.
— Тогда может быть это Вам знакомо? – просипел Виктор Степанович, протягивая ему клочок бумаги.
Сергей взял листок и пробежал по нему глазами. Текст был до боли знаком: «Уважаемый товарищ Тихоненко Г.В., учитывая ситуацию, сложившуюся в сфере бюджетных поступлений, должен уведомить Вас, что неуплата Вами земельного налога в размере 23,45 грн. приведёт к адекватным действиям со стороны государства. Если через три дня Вы не погасите образовавшуюся задолженность, мы будем вынуждены выкопать Вашу картошку и реализовать её по рыночным ценам, с дальнейшим перечислением полученных денежных средств в бюджет! С уважением, пионэр Гейка. P.S. Не доводите до греха».
Данный опус был написан неделю назад после третьего совершенно напрасного, из-за его полного отсутствия, посещения таинственного товарища Тихоненко Г.В. с целью сбора с него налога на землю. Сам товарищ платить деньги явно не желал. Учитывая жару, дальнюю дорогу и обстоятельства при которых Сима Абрамовна выперла Сергея на это дело, иного варианта уведомления о долге мозг юноши родить был не в силах.
— Ну, и что пионэр Гейка нам на это скажет, — наконец отвлёк инспектора от созерцания текста Василий Степанович, — или, может быть, товарищ Квакин?
— Текст мой. Почерк тоже. От лопаты не отказываюсь. Хотя раньше думал, что это шутка. Не уплатит денег – выкопаю и морковку. В счёт будущих платежей. Собаку Вашу я уже прикормил. Лихо отзывается на Жучку, — Сергей разозлился и резко швырял слова в пространство, обращаясь ко всем сразу и к каждому в отдельности.
— Её Булькой зовут, — подала голос женщина и тихо всхлипнула.
— Хорошо, Булька так Булька, — раздражение вдруг резко спало и ситуация начинал превращаться в абсурдную.
— Я уже заплатила сегодня деньги, вот квитанция, — гражданка Тихоненко потянулась за пазуху, видимо, это было единствненное место, где женщина могла спрятать самое ценное.
— Не надо! Мы Вам верим. Но как порядочный налогоплательщик Вы всё же должны помнить о своих гражданских обязанностях и не допускать несвоевременной уплаты денег в бюджет. Со своей стороны, я приношу свои извинения за произошедший инцидент и обещаю, что подобное больше не повториться. Инспектора мы накажем по всей строгости. Если больше нет вопросов, желаю Вам всего наилучшего, — Виктор Степанович встал с места, подошёл к женщине и, взяв её аккуратно под руку, вывел за пределы кабинета.
Сергей наблюдал за процедурой выпроваживания лишь глазами – голову он повернуть не решился.
«Вот баба — дура. Откуда они беруться? На фига было сразу к Лагутину переться. Этому менту дай только повод для допроса. Сейчас наверное обьяснения будет отбирать. Симу жалко, — неожиданно подумал Сергей. – Валерьянку хлебать начнёт – к гадалке не ходить. Хотя …».
Лагутин вошёл в кабинет, закрыл за собой дверь и проследовал к своему столу, полностью игнорируя стоящих подчинённых.
— Сергей Владимирович, по данному факту напишите объяснение. Вы, меня поняли?
— Да!
— Можете быть свободны.
— Сима Абрамовна, — обратился он к начальнику отдела, когда дверь за подчинённым закрылась, — что Вы можете сказать о Павленко?
— Его поведение переходит все рамки допустимого…
— Да я не об этом …, — начальник поморщился. – Вы ему, по-большому счёту, спасибо должны за это сказать. Недоимку-то он погасил, а как — это уже ньюансы. Меня интересует, как он в работе. У нас скоро грядут кадровые перестановки ...
— Виктор Степанович, он ещё ни разу не пришёл на работу вовремя! – Сима Абрамовна давно уже хотела сказать об этом начальнику, и вот случай представился. – Ни разу!
— Понятно. Больше, я так понял, претензий нет?
— Да так…, — Михалкова замялась, потрясённая чёрствостью начальника к столь вопиющему факту, попыталась вспомнить ещё какие-нибудь пригрешения Сергея, но в цейтноте мозг не выдал чего-либо серьёзного, — вроде ничего.
— Хорошо. И проследите за объяснениями, этого собирателя земельного налога.
— Конечно, Виктор Степанович! – ответила, всё ещё ошарашенная Сима Абрамовна.
«А пацан далеко пойдёт с такими талантами. Если пустят. Пожалуй, старшего может потянуть. В свете новых кадровых перспектив, это будет единственно приемлемым вариантом».
Приняв решение, Лагутин удовлетворённо откинулся на спинку кресла и закрыл глаза – день только начинался, а сколько уже произошло.
«Так, теперь осталось увязать вопрос с перемещением кадров внутри инспекции, но с этим проблем не будет» — Виктор Степанович улыбнулся.
— Света, вызови мне Охривенко, — обратился Лагутин к секретарю и стал ждать прихода незабвенного Василия Тихоновича.